– Не Бог, а неряха! – воскликнула Александра – так, словно Николас стоял тут же, рядом. Она принялась ворошить кучу карандашей, конвертов, резиновых колечек, ища хоть что-то, обладающее ценностью, но очевидно, что Николаса так захватила повседневная жизнь Бога, что о большем он уже не думал. Как Бог может называть себя Богом, если он так погряз в мелочах и ничего не видит дальше собственного носа?

Может быть, Николасу не хватало времени, чтобы ответить на все письма? Но, так или иначе, он пошел по неверному пути. Он хотел вести людей за собой, держа их за руку. Александра поступит иначе. Ее люди пойдут вперед самостоятельно, и только так, не прося никого о помощи, они поднимутся к истинному величию. Они станут сильными, умными, и не будут ежедневно досаждать Богу своими жалобами. Перестанут быть проблемой. Сами будут все проблемы решать.

Стоя на коленях, Александра вернула остатки канцелярского барахла в ящик, но как только она это сделала, то сразу почувствовала – у ящика есть второе дно. Милый Николас! Ты не можешь без тайн! Вытащив кусок фанеры, в углублении она нашла крохотный, свернутый вдвое кусок бумаги. Нет, конечно, она не ожидала увидеть здесь россыпи бриллиантов или золотые слитки. Но чтобы так хорошо упрятать какой-то клочок бумаги! Стараясь не повредить почти рассыпающийся от старости документ, она аккуратно развернула его. Сколько же ему лет? На сгибах лист стал коричневым, и общая картинка не сразу явилась Александре. Наконец, сосредоточившись, она ее увидела. Не может быть!

Карта Виллы.

Местечко легендарное, которое Николас периодически упоминал, но о котором не распространялся. Скажет: Он открыл ей доступ к Вилле, и все. Она подозревала, что Вилла – это какая-то потайная комната позади библиотеки, куда ведет секретный проход. Она внимательно посмотрела на карту. Никогда бы Александра не подумала, что Вилла находится так далеко, на самом отдаленном острове Аляски. Она вполне могла бы быть в Калифорнии или, на худой конец, в городе в штате Колорадо, где устроен Дворец Шизов. Но не в Аляске же! А так…

Остров Святого Мэтью.

Отмеченный на карте знаком «Х».

Как интересно!

Глава одиннадцатая. Поспешные решения

Садина

Этой ночью она сама взялась поддерживать огонь в костре, дав возможность старине Фрайпану спокойно посидеть на нагретом камне. Когда все прочие члены группы уснули, Садина наконец решилась задать вопросы, которые днем, при всех, задавать было бы глупо.

– Если у Ньюта не было иммунитета, почему кровь его потомков считается такой ценной? Почему не кровь Томаса? Или Чака? Или твоя?

Переломив напополам ветку, она сунула ее в огонь.

– Хороший вопрос, – отозвался Фрайпан и, выпрямившись, посмотрел на звезды. – В Ньюте всегда было нечто особенное. Настолько особенное, что не нужно было даже смотреть на его кровь.

– У них есть виды на всех нас, так?

– Думаю, да! И тому есть причины.

Старик потер шею и продолжил:

– Все мы несем в себе и проклятие, и исцеление. Не стану притворяться: в науках я не понаторел. Но если тебе интересно, то я считаю, что люди – как эти деревья…

Он посмотрел на лес, после чего показал Садине на ветки, которые она держала в руках, и сказал:

– Деревья имеют корневую систему, которая под землей распространяется так же широко, как и крона над землей. Частенько корневая система одного дерева вплетается в корневую систему другого. Причем вплетается гораздо глубже и сложнее, чем это происходит у пальм на нашем острове.

Садина осмотрелась. Они никогда не задумывалась о том, что происходит под землей с корнями.

– И что, когда деревья посажены слишком часто, они борются за место под землей?

Садина сочла, что может гордиться собой оттого, что поняла Фрайпана – тот хотел сказать, что если в одном месте собирается слишком много всякого народа, то из-за конкуренции люди не могут вырасти достаточно большими и сильными.

– Наоборот!

Садина опешила, но только на мгновение, после чего предложила противоположную идею.

– Иными словами, – сказала она, – чем больше вокруг деревьев, тем каждому из них лучше и тем сильнее каждое становится.

Фрайпан кивнул:

– Именно так! Смотри: чем больше деревьев стоит в одном месте, тем лучше они защищены от ветров. А леса с разными сортами деревьев растут лучше, чем с одним.

Он показал на простирающийся вокруг лес, чтобы у Садины был пример. Раньше Садина не особо думала о деревьях и корнях. Разве что когда шторм вырывал одну-две пальмы у них на острове. Она, конечно, знала, что существуют разные породы деревьев, но в круг ее интересов эти факты не входили. А оно вот как, оказывается! Деревья – они не только живые, но еще и сотрудничают! А она их ветки жжет на костре!

Хотя без огня холодными ночами нельзя. Кроме того, огонь отгоняет всякое опасное зверье, как говорил Доминик. После того, как его неоднократно ужалили и укусили, к природе он стал относиться уважительнее.

– Откуда тебе так много известно про растения? – спросила она, но, не успело последнее слово сорваться с ее губ, как она поняла.

– Глэйд! – произнесла она, покачав головой.

– Точно. В Глэйде было много деревьев.

Фрайпан покачал головой, и дрова в костре принялись потрескивать.

– Когда одно дерево заболевало или ему подрубали ветки, оно, как казалось поначалу, начинало лечить себя само. Но потом ты понимал, что не все так просто. Другие деревья, которые были связаны с заболевшим корневыми системами, посылали ему питательные вещества. Корневые системы – вещь очень непростая.

Садина внимательно смотрела на Фрайпана. Это удивительно, насколько много всего он знал. Жизнь в Лабиринте была по-настоящему ужасна, но ей нравилось то, как щедро он делился с ней полученными там знаниями.

– А почему нам не рассказывают об этом в школе?

Он вздохнул, и во вздохе его спрятался смешок. Садине понравилась его реакция, несмотря на то, что она поняла – вопрос она задала глупый.

– Школы на острове учат тому, что может пригодиться на острове. А там нет такого разнообразия, как в других частях света. Незачем расширять горизонт.

– Такое есть только в Глэйде.

Садина принялась рассматривать стоящие по краям прогалины деревья, представляя, как они, словно руками, переплетаются корнями, обмениваясь питательными веществами. Она подумала о Триш. Может быть, и Триш хотела быть постоянно связанной с ней, Садиной, чтобы излечить те части своей личности, которые нуждались в исцелении. Не каждый человек может похвастаться тем, что в его жизни есть такая любовь. Садине повезло!

Она вновь посмотрела на Фрайпана. Тот, несмотря на ночь, совсем не выглядел уставшим.

– Ты знаешь, – сказала она, улыбнувшись, – ты самый умный тип из всех, кого я знаю.

– Это пока они все спят! – пошутил старик, обведя рукою лагерь. – Вот у них у всех действительно мозги хорошо варят. А я… У меня просто опыта больше для своих лет.

И он передал Садине полено.

– Моя мать – образованный человек, – сказала Садина. – Но она страшно упряма, и ее упрямство ей иногда мешает.

Она все еще не могла забыть тот вечер, когда они отравили весь народ в амфитеатре, а сами сбежали. Почему они не могли всем сказать правду, что Садина сама решила уехать с острова и отдать часть своей крови ради великой цели? Садина любила мать, но, если бы она сама была членом Конгресса, она все сделала бы иначе, не так, как миз Коуэн. Не стоило оставлять остров так, как они его оставили. Мало ли что там могло разгореться?

– Умные люди чаще всего упрямы, – согласился Фрайпан. – Они знают то, что знают, и им наплевать на то, что, как ты думаешь, знаешь ты. Людям нужна наука, чтобы понять природу.

Садина знала, зачем людям наука. Если ее собственная кровь являлась чем-то важным для Клеттер и она искала ее по всему миру, то, может быть, ей не нужно понимать все эти как и почему. Может быть, нужно просто верить природе, а та уж сделает все, как нужно? Неужели все так просто?